Загадки целендорфских вилл: там слышится стук нацистских сапог

Знакомый поворот событий! Точно так же, помните, ответили и докторанту-историку Лутцу. К законному ходатайству видных публицистов, граждан ФРГ, работающий на западноберлинской территории гражданин США Саймон отнесся так же полицейски беспардонно, как и к аналогичному ходатайству гражданина Западного Берлина.

 

Таков он, практикуемый американцами, «свободный» доступ к погребенному в бункерах нацистскому архиву.

А правительственные деятели ФРГ, как они к этому относятся?

«Западногерманские власти, - обоснованно отвечает на этот вопрос последовательный и мужественный борец с неонацизмом Рейнхард Юнге, - упорно отказываются от передачи им этого архива, потому что демократические силы ФРГ могут потребовать свободного доступа к документам. Журналистам и историкам стало бы намного легче выяснять, кто из бывших нацистских преступников занимает сегодня ответственные посты. А это надо сделать во что бы то ни стало, чтобы помешать гитлеровцам замести следы своего кровавого прошлого».

Военные юристы и разведчики из американских оккупационных войск сразу же после войны помогли замести кровавые следы палачу-штандартенфюреру. Продолжая позорную эстафету, американские руководители ЦД (Центра Документации) ныне помогают замести кровавые следы президенту бременской биржи зерна и фуража, президенту совета импортеров и оптовых торговцев зерном и фуражом, видному деятелю «союза в защиту социального рыночного хозяйства», члену именитой «палаты судоходства» - тому же Курту Александеру Эрнсту Бехеру. Помогают не только ему, но и десяткам бывших эсэсовцев и штурмовиков, приголубленных Бехером в многочисленных филиалах его международных торговых фирм.

Даниэль Саймон предельно сдержан и лаконичен в своих интервью. Но в знак особого расположения к сионистскому журналисту господин директор поделился с ним кое-какими «сенсационными», на его взгляд, деталями.

«Вот этот отдел - самый интересный во всем нашем архиве! - воскликнул он, указывая на тесно заставленные добротными папками полки в одном из подземных помещений. - Каждая папка - личное дело эсэсовца. В нем фотографии, характеристики и даже генеалогическое древо любого из 300 000 офицеров СС и их жен. Если офицер СС собирался жениться, он должен был получить разрешение начальства, а для этого следовало подать заявление с приложением генеалогического древа своей семьи и семьи избранницы сердца - не менее чем за последние 20 лет. Гитлер хотел таким образом, - делает в заключение «открытие» Саймон, - сохранить чистоту арийской расы».

Подумать только, какие «откровения»! Лучше бы господин директор признал, что в личных делах офицеров СС (а их, кстати, в ЦД лежит не 300 000, а более 600 000!) точно отражены все их шаги вверх по служебной и партийной лестнице и выполненные злодейские поручения. Точнее говоря, личное дело эсэсовского офицера - это своеобразный лицевой счет совершенных им преступлений.

Господин директор до того «разоткровенничался» со своим израильским единомышленником, что даже поделился собственными эмоциями: «Знаете, иногда у меня бывает впечатление, что я нахожусь в аду, - вздохнул Саймон, выходя из «генеалогического» отдела в коридор. - Особенно ночью. Когда я работаю поздно, мне иногда кажется, что вот-вот раздастся стук нацистских сапог...»

Мистеру Саймону, конечно, известен простейший способ избавиться от ночных кошмаров: нужно рассекретить доверенный ему «ад», обнародовать утаенные там документы и сделать все для того, чтобы стук нацистских сапог раздался, наконец, в суде, когда разоблаченные преступники проследуют на скамью подсудимых.

Но вашингтонским шефам Саймона такое решение вопроса нежелательно. Да и представители ФРГ «не стимулируют», как выразился бременский журналист, их к этому.

Конечно, о радушном отношении ЦД к некоторым привилегированным визитерам из ФРГ не говорится ни словечка в откровениях Саймона. Строжайше запрещено упоминать об этом и его подчиненным. Но порой и им дозволяется выступать с «сенсациями», рассчитанными прежде всего на желтую прессу. Именно из недр ЦД в ней появились сообщения о документальных доказательствах сексуального разгула развратника Гиммлера и о реакции на это «благопристойного» фюрера. Сделано это было сотрудниками ЦД далеко не бескорыстно. Что ж, у каждого свой бизнес! Но не только бизнес: подобные сообщения время от времени нужны для того, чтобы создать впечатление, что в ЦД «кипит работа», что архивы «изучаются».

Кой-кому, впрочем, американцы охотно открыли доступ к стеллажам в бункерах.

Одним из первых высокопоставленных западно-германских посетителей оказался генерал-лейтенант бундесвера, начальник федеральной разведывательной службы Герхард Вессель, несколько лет кряду занимавший этот высокий пост. При желании генерал без труда мог бы ознакомиться и со... своим личным делом, заведенным НСДАП еще в 1940 году, когда Вессель начинал карьеру офицером разведывательной службы фашистского вермахта. Мог начальник федеральной разведслужбы ознакомиться еще с двумя весьма небезынтересными для него личными делами: своего предшественника генерала Рейнгарда Гелена, считавшегося при Гитлере «незаменимым специалистом по Востоку», и своего заместителя, в прошлом кадрового фашистского офицера Вейдланда, дослужившегося при Кизингере до генеральского звания.

Кстати, о Кизингере. Объемистая папка с его личным делом стоит на одном из самых «почетных» стеллажей главного бункера ЦД - ведь Курт Георг Кизингер, бывший председатель ХДС, возглавивший в 1966 году правительство ФРГ, вступил в нацистскую партию еще в 1933 году, а в годы второй мировой войны состоял при «штабе психологической войны» в ведомстве главного гитлеровского дипломата Риббентропа.

Двери ЦД были широко распахнуты не только перед Весселем и Геленом. Гостеприимно встречали там и других привилегированных клиентов из ФРГ. Назовем, к примеру, Альберта Радке, известного гитлеровского разведчика. Такая биографическая деталь нисколько не помешала Радке с 1951 по 1964 год занимать второй по значению пост в контрразведке ФРГ, официально известной под благопристойным названием федерального ведомства по охране конституции. И не случайно вскоре же после ознакомления с архивами ЦД Радке сумел увеличить штат своей конторы на несколько десятков так называемых высококвалифицированных наблюдателей. Как уточняет в документальной книге о подрывной деятельности секретных служб ФРГ «Тайное становится явным» Юлиус Магер, «завербованные сотрудники этой служебной категории используются для систематической негласной слежки и наблюдения за подозрительными лицами».

Очевидно, тех же самых граждан ФРГ, за которыми следят ищейки Альберта Радке, считают подозрительными и американские руководители ЦД - в противном случае разве бы они столь любезно пособили ему подобрать с помощью архивов испытанные и проверенные нацистами кадры провокаторов.

Охотно удовлетворяет дирекция ЦД также запросы федеральной разведывательной службы. Хотя она является ведомством ФРГ, у нее - в нарушение действующего соглашения четырех держав о статусе Западного Берлина - есть резидентура и в этом городе. И прежде всего через своих западноберлинских коллег работники центра федеральной разведывательной службы в Пуллахе, а также филиалов в Гамбурге, Бремене, Бонне, Кёльне, Франкфурте-на-Майне, Дармштадте, Карлсруэ, Мюнхене и других западногерманских городах добывают в ЦД нужные сведения. Им-то ведь рукой подать до бункеров ЦД!