стр 11-14 Знание сила №1 1970 (Сунгирь, Охотник на мамонтов)

РЕПОРТАЖ НОМЕРА

Сунгирь. У края великого ледника

Андрей НИКИТИН

О. Н. Бадер за расчисткой погребения. Фото Г. Б. Шлионского.

«...У Бадера на Сунгире — фантастика!» — так сказал мне знакомый археолог, вернувшийся из Владимира. Фантастика? Разве Сунгирь и так недостаточно фантастичен?

...Ноги скользят по вырубленным в глине ступеням. Большой карьер зарос бурьяном н только здесь — свежие отвалы земли, зачищенные лопатами отвесные стенки. Внизу, под коричневым клеенчатым навесом, с планом в руках стоит Отто Николаевич Бадер. Так. вероятно, когда-то одевались ямщики: длинный

Эта замечательная лошадка была найдена в первый год раскопок

плащ, из-под которого выглядывает меховой воротник шубы, теплые боты, на руках — перчатки. Вот-вот наступит зима. Я съезжаю по влажной глине...

— Как вы узнали? Нет, правда, как вы узнали о находке? Неужели уже вся Москва знает?

...Двенадцать лет назад здесь был только карьер кирпичного завода. Рабочие при выборке глины нашли несколько костей мамонта н угольки. Когда под руководством Отто Николаевича мы начали здесь раскопки, прозвучала первая «сунгирьская сенсация». На окраине Владимира, возле ручья Сунгирь. была открыта самая северная стоянка эпохи верхнего палеолита.

«Жезлы», дротики и копья. Фото А. Н. Квитко

— Спускайтесь, спускайтесь! Только одно условие: разговаривать будем потом. Сегодня я жду археологов из Москвы и должен приехать весь сектор палеолита из Ленинграда. А надо еще так много успеть сделать! Пока — смотрите...

Три ступеньки вниз — скользкие, вязкие. Каждую из них, при желании, можно считать почти за десять тысяч лет. Три шага из октября 1969 года в двадцать третье, а может быть, двадцать четвертое или двадцать пятое тысячелетние до нашей эры. В эпоху последнего великого оледенения. Сверху — солнце, синее небо, асфальтовая магистраль Москва — Горький за кустами, синие васильки в бурьяне. Здесь — даже этот холод кажется уместным. Я хожу вокруг невысокого прямоугольника, который археологи называют «столом», и чем дальше смотрю, тем больше чувствую какой-то благоговейный холодок. А кажется, в экспедициях ко всяким неожиданностям мог бы привыкнуть!..

Вверху под краем навеса темнеет слой почвы. Это — наше время. Вниз на четыре метра идет ровный темно-желтый суглинок. Из него делают кирпичи и посуду на Владимирском керамическом заводе, который и выкопал этот карьер. Совсем внизу — темная широкая полоса. А если приглядеться внимательнее, вся она состоит из каких-то «прослоечек», угольков, мелких белых крапинок и редких красных зернышек.  

 Голова. На груди — вторая лошадка. Она ещё не расчищена. Фото автора.

Это та почва, которую месили в грязь огромные косматые мамонты. Ее топтали и разбивали широкие копыта ветвисторогих северных оленей. По ней проносились табуны диких лошадей. И на ней, на этом месте, поселился человек той далекой эпохи. В узкой и длинной яме, сплошь засыпанные красной охрой, кровавой земляной краской, лежат два скелета — голова к голове...

—Отто Николаевич, почему они такие маленькие? Это что. подростки?

— Это мальчики...

Казалось бы, что произошло? Откопали двух доисторических мальчишек...

Два скелета — головы вместе, ноги в противоположные стороны. Сначала мне показалось, что они усыпаны крупицами розовой земли. Но это — бусины! Сотни, тысячи овальных и прямоугольных бусин из бивня мамонта усыпают кости скелетов. Они лежат рядами поперек груди, вдоль костей рук и йог, охватывают их в виде браслетов. Рядом настоящие браслеты — по два, по три сразу. От обилия украшений теряешься и не сразу понимаешь, что эти полосы бусин — контур одежды. Древнейшей одежды, которую теперь можно полностью реконструировать.

Бадер склоняется с планом над погребением. В руках у него цветные карандаши — синий, желтый, зеленый. Он раскрашивает бусинки на плане в разные цвета, и становится видно, что каждая цветная цепочка — какая- то часть одежды.

Самые крупные бусины сверху. Под ними ряды более мелких. Мне еще непонятно назначение крупных бусин, но мелкие — это очень хорошо теперь видно — окаймляют костюм. Вот, например, нить бусин, идущая вдоль руки, — она была нашита на рукав. Такие же «цепочки» образуют своеобразные «лампасы» вдоль ног. Так и сегодня джинсы иногда украшают рядами металлических заклепок! А в то время — бусины из бивня мамонта. Сверху их перехватывают «браслеты», — вероятно, повязки. А на одном черепе мелкие бусины лежат рядами на лбу, и от них спускаются еще какие-то висюльки. Шапочка? Или повязка? Нет, вероятно, все-таки шапочка. Выше бус острыми концами в стороны лежат просверленные клыки песца. По-видимому, вместе с бусами они были нашиты на какую-то основу...

А на руках — перстни? Никогда не слышал, чтобы в палеолите были известны такие перстни, целиком выточенные из бивней! Впрочем, кто из археологов вообще слышал о таком богатом погребении? Здесь все — впервые в мире. Начиная от сложного погребального обряда и кончая всеми этими украшениями...

Я не выдерживаю молчания. Отто Николаевич приостановился, чтобы отдохнуть, и я сейчас же засыпаю его вопросами.

— Значит, можно окончательно реконструировать одежду?

— Можно, конечно, можно! И мы уже попытались сделать такую реконструкцию. Вот, глядите...

Но смотреть пришлось в другую сторону. Наверху, у края раскопа, остановился автобус. Потом второй. Вереница людей, поддерживая друг друга, спускается по скользким ступенькам в раскоп. Точно так же, как на фотографии в книге Картера и Мейса «Гробница Тутанхамона»: по склону «Долины Царей» спускаются археологи и репортеры, чтобы увидеть открытие лорда Карнарвона. А эта могила, найденная под четырехметровой толщей суглинков, по своему научному значению вполне может поспорить с саркофагом египетского фараона из листового золота!

Отто Николаевич со вздохом складывает план. Приехали московские геологи. И так — каждый день...

Пока идут восклицания, приветствия, расспросы, я отошел в сторону. Многое здесь изменилось за двенадцать лет. Подвинулся ближе Владимир. Какие-нибудь триста метров отделяют теперь раскоп от нового карьера завода. Но по-прежнему золотится стерня на холмистых полях, краснеют осенние сады Боголюбова, и вдалеке, в широкой пойме Клязьмы, светится церковь Покрова, возведенная неутомимым владимирским князем Андреем Боголюбским...

Определяя какое-либо событие XX века, мы оперируем точными числами, иногда даже часами. Говоря о средневековье, мы довольствуемся указанием на год или группу лет. Для датировки древневосточных событий — Египет, Двуречье — вполне достаточно установить столетие, когда они произошли. Для эпохи неолита масштаб времени — тысяча лет. А дальше, вглубь археологи оперируют десятками тысячелетий. На миллионолетие приходится несколько сот исторических находок.

Сунгирь с самого начала стал памятником мирового значения. Соскабливая ножами слои древней почвы, расчищая каждый кусочек кости, каждый кремневый осколок, собирая в пакеты мелкие угольки и кусочки охры, мы проникали не только в жизнь древнего стойбища охотников на мамонтов, хотя в первую очередь нас интересовало именно это.

Древние обитатели Сунгиря раскалывали и обрабатывали кремень так же, как люди палеолита на Дону, под Воронежем, на Кубани и в Средней Европе — в Венгрии и в Чехословакии. Они изготовляли такие же орудия — скребки, скребла, резцы и очень характерные наконечники стрел или дротиков. Это заставляло предполагать, что все они жили в одно время. В средней Европе эта культура называется «селетской». На Дону археологи относили к ней пятый слой стоянки Костенки-1, стоянку Квасовскую и Аносов Лог. На Кубани при раскопках Ильской стоянки С. Н. Замятнин нашел точно такой же наконечник, какие находили в Костенках и на Сунгире. Основываясь на этом сходстве, один из крупнейших исследователей палеолита П. П. Ефименко полагал, что эти памятники можно считать восточной разновидностью «селетской» культуры. А когда именно эта культура существовала?

Археологии удалось получить несколько дат с помощью анализа на радиоактивность углей и древних костей. Селетской культуре оказалось около 32 тысяч лет. Сунгирю — около 23 тысяч. Но О. Н. Бадер полагал, что последующие анализы обязательно должны «удревнить» Сунгирь.

Но Сунгирь мог дать еще и реконструкцию природных и климатических условий того времени. Мне приходилось зарисовывать стенки раскопа. Слон почвы с находками был в разрезе неровным. Похоже, было, что в древности его кто-то старательно сминал, перемешивал, растягивал и разбивал глубокими трещинами. Можно точно сказать, кто этим занимался: солнфлюкция. Что это такое? Летом над вечной мерзлотой оттаивает тонкий слой почвы и скользит вниз по склону, причем многое в этом слое, естественно, перемешивается и разрушается. А потом — арктические морозы, и земля от холода раскалывается глубокими трещинами... Солнфлюкция была на раскопе самым бранным словом.

Когда на Сунгире жил человек, здесь была тундра. Низкий кустарник, редкие островки чахлого леса. А на месте Владимира, Суздаля, Боголюбова, и Юрьева- Польского бродили мамонты и северные олени, на которых охотились сунгирьцы.

Начиная тогда раскопки, мы не могли надеяться, что когда-нибудь сможем увидеть этих людей. Находки погребений на палеолитических стоянках крайне редки. А для эпохи, к которой ученые относили Сунгирь, не было известно ни одного. Ни у нас, ни в Чехословакии; И самым крупным открытием тех лет на Сунгире считали маленькую костяную фигурку лошади, которую мы с Юрой Кутаковым, студентом Пермского университета, откапывали чуть ли не целый день. И какая это была радость! Такой

фигурки еще ни разу не находили археологи. Она стала своеобразной эмблемой Сунгиря, а среди зоологов и археологов до сих пор ведутся споры: что это такое? Дикая лошадь, тарпан, сайга?..

Я углубился в воспоминания и спохватился, лишь, когда Бадер, увидев, что первые восторги приезжих поутихли, начал рассказывать о главном открытии года.

Но здесь придется сделать еще одно отступление. Это погребение на Сунгире — уже второе. Первое было найдено пять лет назад совсем рядом, в трех метрах.

В 1964 году О. Н. Бадер нашел первое погребение сунгирьца. Он лежал в длинной яме на спине, точно так же засыпанный охрой. И так же, как сейчас, все его кости были усыпаны бусами. Кости скелета изучали такие знаменитые советские антропологи, как Г. Ф. Дебец и М. М. Герасимов. Сунгирец по своему внешнему облику ничем не отличался от современных людей. Больше того. По замечанию Г. Ф. Дебеца, несмотря на свой весьма преклонный для гой эпохи возраст — около 60 лет, он мог служить идеальной моделью физически развитого человека! Недаром журналисты прозвали его «Аполлоном»...

Случайно ли был он здесь погребен? Будет ли вторая такая же находка? Кто был этот древний сунгирец: вождь, старейшина племени? Так можно было думать, глядя на богатство его костюма, на огромное количество охры, безусловно, дорогой краски, которой была засыпана вся могильная яма...

В 1969 году раскопки начали с участков, примыкающих к первому погребению.

Вокруг первой могилы в древней почве были обнаружены следы нескольких костров, которые как бы окружали место погребения. Затем, в нескольких метрах в сторону, в грунте начали попадаться угольки, пятна охры, бусинки. Наконец появилось темное с красноватым оттенком пятно — нечеткое, с расплывающимися контурами. Видно было, что тут поработала солнфлюкция...

И вот — погребение. Но здесь почти ничего не нашли: только обломки косточек. И лежало все гораздо выше, чем должно бы. Неудача? Как сказать.

Археологом может стать каждый. Знания приходят с опытом. Но археолог, кроме знаний, должен обладать любопытством, сообразительностью, воображением и — колоссальным терпением. Это разбитое погребение было не главным. Скорее, его следовало считать указанием, что внизу есть настоящее погребение. 

 Над первым сунгирьцем О. Н. Бадер в 1964 году нашел тоже череп — одни только череп без других костей. Вероятней всего, это была человеческая жертва, положенная на могилу сверху, почти на поверхности почвы. Именно так лежали остатки и нового скелета. Надо было идти вниз.

Это погребение нашли в конце июля 1969 года. В середине, августа на этом месте стали попадаться полосы охры. Полтора месяца, до начала октября, археологи работали только ножами, кисточками н маленькими деревянными лопатками — шириной в среднее плакатное перо. В красном охряном пятне попадались мелкие угольки н бусины. То же самое было и над погребением 1964 года. И все бусины — без дырочек, не бусины, собственно, а только «заготовки».

...А Отто Николаевич рассказывал геологам:

— Третьего октября мы достигли уровня погребения. Очертания древней могильной ямы были хорошо видны. На следующий день возле одной из стенок ямы наткнулись на берцовую кость. Нога?! Значит, вторая нога — возле другой стенки? Копаем. Есть нога — толстая. Но слишком далеко от первой. Думаю, таких великанов не бывает. Копаем теперь в другом конце ямы. Еще две ноги! Что за черт?! В одной яме два покойника? Тогда один из них должен лежать между ног другого... Начинаем расчищать другой конец ямы, чтобы хоть в чем-то разобраться, — и здесь пара ног! Три пары ног — это уже слишком! Расчищаем ту ногу, которую я назвал толстой, и видим, что это не бедро человека, а прямая и гладкая кость. Палица из кости мамонта? Вот интересно! Таких палиц еще никто не находил. Чистим дальше, дальше. Позвольте. у мамон га таких длинных костей не бывает! И это не палица! Но что? И вот теперь перед вами — громадное копье: два метра сорок два сантиметра!..

Сейчас обо всем, что здесь происходило двадцать с лишним тысяч лет назад, можно говорить совершенно точно.

Начнем с того, что была выкопана могила — длинная и узкая. Вряд ли у сунгирьцев были лопаты. Но вот костяные мотыжки, концы, которых затуплены тяжелым глиняным грунтом, здесь попадались. Видимо, ими и копали. В готовую яму насыпали сначала угли из костра, а сверху засыпали их и все дно охрой. Для чего? Вот об этом приходится гадать. Может быть, угли и охра означали символический костер, который будет греть покойников в царстве мертвых? Может быть, охра — символ крови, символ жизни? Во всяком случае, это был сложный и, судя по первой находке, неукоснительно соблюдавшийся обряд.

В яму, головами друг к другу, положили двух мальчиков. Почему именно так — это пока непонятно. А какого они были возраста? Пока мнения антропологов расходятся. Профессор В. В. Бунак считает, что младшему в — 7 лет, а второй — на 2 — 3 года старше. М. С. Акимова определила возраст младшего в 9—10 лет, а старшего — в 12 — 13 лет. Уточнения последуют, когда кости попадут в лабораторию.

Оба мальчика были одеты одинаково. По расположению рядов бусин О. Н. Бадер составил примерную реконструкцию их одежды.

На тело надевалась короткая рубашка с длинными рукавами. Рукава перехватывались повязками на руках — у плеча н в запястье. Штаны были тоже расшиты и тоже перехвачены повязками под коленом и на щиколотках. Почти до колен ноги укрывали расшитые бусинами высокие кожаные унты. Конечно, как выглядел этот костюм, был он из обработанной кожи с меховыми и бусинными оторочками, или из шкуры с мехом, — можно только гадать. Вероятнее всего, мех оставили для теплоты н даже раскрасили. Именно так выглядят некоторые костюмы современных северных народов. А ведь эта одежда — предок арктического костюма, как сами ребята — наши предки...

Поверх рубашки и штанов на каждом мальчике была надета меховая, вся расшитая бусинами куртка. Нижний ее край проходил чуть выше колен. Надевалась она через голову, но на груди был разрез, как у современных рубашек. Именно в этом месте, под подбородком, у каждого мальчика лежали наискосок длинные н острые костяные булавки, которыми закалывался ворот. Кстати, по расположению булавок можно видеть, что оба мальчика были «правшами» — так «справа-сверху-вниз» булавку можно заколоть только правой рукой. Есть этому и другое доказательство. В правой руке старшего мальчика археологи обнаружили зажатый кремневый нож и тончайшую, ничем не отличающуюся от современных стальных костяную иглу с ушком! На его пальцы были надеты тонкие, вырезанные целиком из бивня перстни.

Я уже говорил, что на головах у мальчиков сохранились остатки расшитых шапочек. У старшего верх шапочки украшали клыки песца. И здесь же, на клыках, лежал странный тонкий браслет из пластинки бивня с маленькими дырочками. Этот браслет вызывал недоумение. Зачем он здесь? Как очутился? Но Отто Николаевич резонно заметил, что, видимо, это кольцо стягивало или пук волос на голове, или, раз оно лежало на клыках, крепило к шапочке пышный султан. Например, из хвостов песцов. Или — из перьев, как у индейцев.

— А теперь посмотрите, — Бадер нагнулся и показал на почти бесформенный предмет, лежавший на груди у старшего мальчика. — Не узнаете?

Сначала я видел только полоску кости, выступавшую из-под известкового натека. Но чем больше я смотрел, тем более знакомой мне казалась форма. И наконец, я ахнул от удивления.

На груди мальчика, как амулет, висела точная копия сунгирьской лошадки, которую я выкапывал двенадцать лет назад! Точная копия — только эта лошадка почти в два раза больше, чем та, первая...

Зачем она? Амулет? Или знак рода, изображение мифического предка этих людей, быть может, называвших себя «Людьми Дикой Лошади»? У индейцев, например, каждый род вел свою родословную от какого-нибудь животного: «род Ворона», «род Оленя», «род Волка», «род Бобра»...

Удивительные открытия! Даже если бы ничего больше в могиле не было, н тогда эти находки были бы сенсационными. Ведь впервые в мире нашли родовое кладбище люден ледниковой эпохи! Но в том-то и дело, что даже это было не самым главным.

Помните две первых «ноги», которые своей величиной н положением поразили археологов? Первая из них оказалась действительно костью ноги — бедром с обрубленными концами. Бедро лежало у левой руки старшего мальчика, н пока еще неясно, чье оно: человеческое или пещерного льва. По-видимому, оно понадобилось для погребального обряда. Не исключено даже, что в нем, как в футляре, хранилась охра — оно буквально набито этой краской. Второе «бедро» оказалось, как я говорил, копьем. И вот здесь мы подходим к одному из самых удивительных открытий на Сунгнре.

Вместе с мальчиками в могилу было положено оружие. Каким было оружие палеолитического человека? До этой находки все археологи соглашались, что человек эпохи палеолита делал стрелы, дротики и копья из дерева и оснащал их каменными или костяными наконечниками. Каменные и костяные наконечники обычно находят при раскопках, а дерево так долго не сохраняется. Остатки такого же оружия думали найти и в этом погребении — в первом их почему-то не оказалось. Но не тут-то было!

Действительно, вместе с мальчиками нашли целый склад оружия: острые и тонкие кинжалы-стилеты, метательные копья — дротики, большие и тяжелые копья. Всего 16 предметов. И все они были целиком сделаны из бивней мамонта! Не наконечники, а целые предметы. Прямые. Не составные, а цельные.

Почему это так необычно? Вспомните, как выглядит бивень мамонта.

Толстый, тяжелый и твердый, бивень мамонта загнут дугой. А все эти вещи — прямые. Сейчас мы не знаем, как можно сделать слоновую кость мягкой, чтобы ее легко было гнуть и резать. Кажется, таким секретом владели древние греки. И наверняка — сунгирьцы. Они могли не только расщеплять бивень на какие угодно тонкие пластинки, но и выпрямлять этот бивень! Каким образом? Размачивая в воде и нагревая над костром? Размягчая в кислом молоке, как это делал один из польских археологов? Но откуда у сунгирьцев могло взяться кислое молоко? Кого они доили: мамонтов или северных оленей? Здесь возникает множество вопросов, на которые еще надо искать ответ. И все эти находки коренным образом меняют наше представление не только о технических возможностях и навыках человека той эпохи, но и его вооруженности. Эти люди были не беспомощны в борьбе с такими опасными врагами, как буйвол, пещерный лев и медведь, чьи кости найдены при раскопках Сунгиря. С таким оружием можно и обороняться, и успешно нападать. Только для чего предназначалось именно это оружие?

Охотничье оно? На диких зверей? Или военное?

О. Н. Бадер рассказал мне об одной любопытной детали. Расчищая дротики, он заметил, что у некоторых из них вдоль костяного острия лежат цепочки мелких кремневых отщепов — чешуек, чуть больше булавочной головки. Откуда они здесь? Объяснение есть. Наконечники дротиков смазывали какой-то смолой или клеем, и на них укладывали полоску чешуек, чтобы сделать гладкое острие зазубренным. Тогда, попадая с дротиком в рану, эти чешуйки расширяли, разрывали ее, а часть из них оставалась в теле, когда дротик был уже вытащен, и препятствовала заживлению раны. Следовательно, это было сделано, чтобы рана мучила жертву как можно дольше. Зверя? Сомнительно. Во-первых, зверь не вытаскивает, а, в лучшем случае, ломает попавшее в него оружие. Во-вторых, срок действия этого приспособления рассчитан на длительное время. Значит, оружие — против человека, военное оружие? Ведь нечто подобное еще и теперь делают некоторые индейские племена в Южной Америке, оснащая свои боевые стрелы всякими неприятными для противника сюрпризами...

Отто Николаевич пожал плечами: может быть, так, может быть иначе. Важно, что это вообще удалось проследить.

Но даже оружие не исчерпывало всех неожиданностей находки.

В могильной яме лежали два предмета, о назначении которых особенно охотно спорили и высказывали догадки все приезжавшие. Два совершенно одинаковых прорезных диска из кости. В центре у них было круглое отверстие, а вокруг, в виде розетки, располагалось десять овальных. Лежали они тоже совершенно одинаково: вертикально, на ребре, у правого виска каждого мальчика. У старшего диск лежал сам по себе. У младшего был надет на одни из «дротиков». С первого взгляда, эти диски с розетками были похожи на эфесы мечей японских самураев. Но для чего они служили в действительности?

Эфес? Но одни надет на дротик. Ограничитель, чтобы оружие не уходило глубоко в рану? Слишком хрупкая и красивая вещь. Украшение? Для чего дротику украшение?

О. Н. Бадер считает, что и у старшего, если судить по положению диска, он был тоже надет на какой-то стержень, вероятно, деревянный, сгнивший за тысячелетия.

Самым вероятным остается предположение, что эти стержни с дисками — остатки каких-то ритуальных жезлов. Быть может, к ним привязывались пучки окрашенных волос или тонкие кожаные ленточки. Жезлы могли служить знаками отличия на каких-то церемониях, чем-то вроде современных знамен или вымпелов...

Все здесь — открытие. Все вызывает бездну вопросов. Каждая деталь, каждый предмет, обнаруженный в погребении, — тема для множества домыслов и догадок. Например, впервые именно в погребении найдены так называемые «жезлы начальников»: кусок рога северного оленя с двумя отростками и сквозным отверстием в центре. По поводу этих жезлов существует целая литература. Во Франции при раскопках палеолитических пещер их находили в большом количестве. На них вырезаны дикие лошади, олени, птицы, различные сцены. Некоторые жезлы — прекрасные произведения искусства. Здесь их два, они держат вместе с дротиками и ничем не украшены. Действительно ли это жезлы? А может быть, их использовали при выпрямлении костяных дротиков и стилетов?

А кто мальчики? Сыновья вождя, который был найден рядом в 1964 году? Или то, что представляется нам таким роскошным костюмом, — всего лишь «парадная форма» рядового сунгирьца? Одни из исследователей древнейшей техники подсчитал, что на создание каждой такой бусинки — а их здесь найдено несколько тысяч — мастер тратил в среднем от 30 минут до часа рабочего времени. Когда сосчитали количество бус, украшавших одежду первого сунгирьца, получилось, что на их изготовление было затрачено... 2 625 часов, то есть почти 110 суток непрерывной работы! А если прибавить сюда те бусинки, что найдены на мальчиках, эта цифра возрастет втрое! Остается предположить, что на Сунгире работала специализированная артель по выработке бус. Или... сознаться, что мы ничтожно мало знаем о той эпохе...

Двенадцать лет назад Сунгирь считался самой северной из известных в Европе палеолитических стоянок. За эти годы на Печоре, возле Полярного Круга, археологи нашли еще более древнюю стоянку Крутая Гора. Но там оказался не один памятник, а два. Два слоя: нижний, более древний, н верхний, по формам орудий очень похожий на Сунгирь. Интересно, что эти северяне жили дальше от ледника, чем сунгирьцы. В то время, когда обитатели Печоры двигались дальше, к Ледовитому океану и на восток, сунгирьцы шли за отступающим ледником на север н северо-запад Европы. Именно они оказались предками народов Северной и Восточной Европы. Поэтому нет ничего удивительного, что они похожи на нас, или, что вернее, мы похожи на них.

А что дальше? Что принесет Сунгирь в будущем? На это не хватает даже фантазии. С достаточным основанием можно ответить: что угодно! Раскопанная площадь палеолитических стоянок того времени обычно не превышает нескольких десятков квадратных метров. Не потому ли у нас складывалось такое скудное представление жизни и быте их обитателей? Ведь и Сунгирь далеко не часто радовал во время раскопок хорошими находками, не говоря уже о таких мировых открытиях. А на Сунгире раскопано уже больше трех с половиной тв1сяч квадратных метров площади. И только теперь мы можем видеть, что это — малая часть всего памятника. Уникальнейшего памятника мирового значения.

 

ОХОТНИК НА МАМОНТОВ

Л. КАИБЫШЕВА

 

Таким был наш земляк, живший 20 с лишним тысяч лет назад, примерно в полутора километрах от теперешнего Владимира. Останки этого человека обнаружил и исследовал известный советский археолог доктор исторических наук Отто Николаевич Бадер при раскопках палеолитической стоянки в овраге Сунгирь в 1964 году. Всего в нескольких метрах от новой сенсационной находки — погребения двух мальчиков (репортаж об этой находке вы только что прочли). Может быть, это родственники? Или хотя бы представители одного рода...

Известный своими реконструкциями облика человека антрополог профессор Михаил Михайлович Герасимов приступил к восстановлению облика древнего сунгирьца. Об этом мы сообщали в № 1 за 1965 год. И вот перед вами готовая реконструкция.

Открытие первого погребения на Сунгире, естественно, было не менее сенсационным, чем второе. По богатому убранству оно не знало себе равных. Оружие из бивня мамонта, бусы.

— Мы даже не могли предположить, что в каменный век, когда орудиями труда были лишь кремневые зубила и каменные топоры, люди умели выпрямлять и расщеплять прочнейшие мамонтовые бивни. И они имели достаточно развитый художественный вкус, чтобы с помощью тех же каменных орудий вытачивать костяные ювелирные изделия, — рассказывает Отто Николаевич Бадер.

И в то же время эти люди должно были уметь справиться с мамонтом, пещерным львом или другим сильным и свирепым зверем, чтобы не умереть с голоду. Но удивительно, что у сунгирьца прямо-таки бычья шея. А плечи... Их ширина — 60 см.

— Я никогда не видел человека с такими широкими плечами, — сказал мне Герасимов, когда показывал сделанную им реконструкцию. — Посмотрите на его ключицы. В антропологической литературе мы не встречали таких длинных, тонких, грациозных ключиц. На этой гигантской грудной клетке они выделяются, как стрелы вразлет.

Скелет древнего жителя вскоре после раскопок тщательно исследовал талантливый советский антрополог и этнограф, ныне покойный Георгий Францевич Дебец. Он определил рост сунгирьца в

180 см. А по массивности костей (в сравнении с современными людьми) нашел, что вес его должен несколько превышать 70 кг.

Пожалуй, не слишком большой вес, если взглянуть на эти плечи! Но в том-то и дело, что, несмотря на емкую грудную клетку Сунгирец имел сложение бегуна. У него был очень узкий таз и длинные ноги.

— Конечно, это европеоид. У него высокий лоб, большой мозг и развитый подбородок. «Это вполне сложившийся вид современного человека», — говорил мне Георгий Францевич в 1964 году.

Характеристика Г. Ф. Дебеца сделана на основе изучения черепа и скелета. М. М. Герасимов же видит некоторые отклонения от европеоидных признаков лишь в конституции тела (кстати, другие кроманьонцы не имели тела таких совершенных пропорций), но не в строении черепа. На фото — так называемый антропологический портрет древнего охотника из воска. Поэтому Сунгирец лыс. Позже, когда будет готов этнографический портрет, Михаил Михайлович «оденет» его в одежду, расшитую бусами, украсит пышной шевелюрой, бородой и усами.