В виде дополнения к данному изданию предполагается потом выпустить небольшой русский стилистический словарь, который будет удерживать те затруднительные для употребления случаи, которые относятся не к грамматической, а к лексической (словарной) стороне языка. В 1-м издании книги некоторые данные такого рода вводились (с известной натяжкой, отчасти оправдываемой практической этой книги) то в один, то в другой ее отлеп. Теперь они будут совсем усвоены.

 

 

Первоначальная стилистика не затрудняется решением вопроса о правильности и чистоте русской речи. Неправильным считается то, что несогласно с грамматикой, а нарушении чистоты речи признается употребление архаизмов, провинциализмом, других измов и варваризмов.

Для времен Ломоносова, Карамзина, Пушкина, Тургенева были различные понятия о правильности речи, и, вместе с изменением языка, эти классические писатели и некоторых случаях перестали быть для нас авторитетными; их выражения иногда стали для нас непригодны. Ломоносов, например, допускал сравнительную степень, рекомендовал средний род для всех существительных.

 

Словарные формы Карамзина

 

Очень внимательный к языку Карамзин находил в свое время хорошими нетерпимые теперь формы: домы, постеря, розница, передражнивал, чрмонка, картеча.

Пушкин сам признавался в пристрастии к галлицизмам («Мне галлицизмы будут милы, как прошлой юности грехи, как Богдановича стихи… », «Евгений Онегин»). Употреблял он и народные формы, которые теперь не допускаются в литературном языке, как тридки, козачей, поздное, ца, и др.

Следуя правилам и обычаям своего времени, во всех таких случаях авторы, очевидно, не совершали ошибки против языка. Значит, здесь мы не имеем дела с неправильностью, но встречаемся с формами устаревшими, вышедшими из употребления, словом, с архаизмами языка.

Тот или другой живой и ходячий оборот речи, та или иная форма языка, обычные для данного времени, потом стареются, постепенно выходят из употреблении, наконец делаются архаичными, мертвыми.