Грамматическая норма тенденцию к живому взаимодействию с другими звеньями системы. Нетрудно заметить, что в этом определении грамматической нормы перечислены основные элементы предложенной нами схемы: фиксированность реализованной нормы, двоякая ориентированность реализуемой, создаваемой вновь нормы (зависимость ее от старой нормы, с одной стороны, построение по системным отношениям — с другой).
Негативная оценка новообразований (с позиции старой, традиционной нормы), согласно нашей схеме, может быть интерпретирована как неправомерное ограничение области нормативности лишь фиксированной ее частью, без учета объективно существующей, т. е. создаваемой в процессе речевой деятельности, нормативной сферы. Кстати, здесь, по-видимому, и находится выход из «порочного круга», устанавливаемого Ю. М. Скребневым при определении границ между ошибкой и новообразованием: «Новообразование есть ошибка, легализованная употребительностью. Чем шире употребительность языкового факта, тем меньше оснований для оценочных суждений. Этот порочный крут вполне преодолим в популярных пособиях по культуре речи, однако не в теории».
Конечно, абсолютизация ретроспективного взгляда на природу нормы лишает исследователя возможности достоверно оценивать новые факты с точки зрения их нормативности. Однако это не значит, что «стабильность нормы принципиально несовместима с функционированием языка». Это противоречие снимается при динамическом подходе к норме, по которому ее стабильность оказывается относительной, сложной по своей структуре, исторически и коммуникативно обусловленной.
Из сказанного выше ясно, что ошибки и новообразования могут быть разграничены по чисто, лингвистическим основаниям и перспективность новых фактов в системе литературных норм может быть предопределена. Обращаясь к определению нормы, следует особенно выделить и подчеркнуть конкретно-исторический характер самого понятия нормы (и нормативности), чем и объясняется выдвижение на первый план в разных по времени и обстоятельствам формулировках ее исторической обусловленности.